Поделиться в Facebook Поделиться в Вконтакте Поделиться в Одноклассники Поделиться в Twitter Поделиться в Mail.ru Поделиться в WhatsApp Поделиться в Viber Поделиться в Telegram

Сегодня все больше отделений в Свердловской области возвращается к своей прежней профильной работе, улучшается эпидемиологическая обстановка. Но по-прежнему напряженную работу ведут в инфекционных отделениях. В рамках Года медицинского работника, объявленного губернатором Свердловской области Евгением Куйвашевым, хочется рассказать об одном из врачей-инфекционистов, которые по-прежнему находятся на переднем краю.

По отношению к врачам-инфекционистам военные термины типа «на переднем краю», «приняли бой на себя» сейчас вполне уместны. Ведь именно они первыми начали борьбу с малоизведанным и очень коварным, хотя и невидимым врагом – коронавирусом. Именно инфекционное отделение Серовской городской больницы первым стало ковидным госпиталем и остается таковым до сих пор, когда другие уже вернулись к работе по своему профилю.

Опытная заведующая отделением Ирина Ивановна Злобина и молодой врач Любовь Андреевна Пономарева уже практически год работают в «красной зоне».

«Легкая» профессия?

15 марта Любовь Пономарева отметит свое 28-летие, она – коренная серовчанка, в отличие от многих выпускников вузов два года назад вернулась в свой родной город после двухгодичного курса клинической ординатуры на кафедре инфекционных болезней и клинической иммунологии. В ее семье не было медиков, разве что бабушка до работы на заводе была фармацевтом. Мама воспитатель и бухгалтер в одном лице, бабушка и дедушка – простые рабочие на заводе.

– В этом городе выросла, отучилась в 19-ой школе, где мне дали достойное образование.

Почему выбор пал на профессию медика, тем более, такую довольно редкую как инфекционист?

– В детстве, как и каждый ребёнок, болела и посещала больницы. Каждый раз смотрела на медицинских работников с огромным уважением. Люди, которые носят белый халат, для меня были супергерои, ведь они могли все: справиться с любой проблемой, вылечить и придать сил каждому, кто к ним обратится. Поэтому у меня даже не было сомнения в выборе профессии.

Вы выбрали не модную специализацию, есть ведь более престижные профессии, а у инфекционистов – рвота, жидкий стул…

– Ну да, я сомневалась в выборе специализации, советовалась со своим куратором по ординатуре. Молодой, но опытный уже врач посоветовал мне идти в «инфекцию», тут больше молодых пациентов, а с ними легче работать, да и легче лечатся наши болезни, быстрее и летальности меньше. Для девушки эта профессия полегче, чем у хирурга.

Сейчас, после года пандемии вряд ли кто назовет профессию инфекциониста легкой.

Быть всегда готовыми

В родной город Любовь вернулась, находясь на первом году обучения в ординатуре и сразу влилась в коллектив.

– Инфекционное отделение в Серове, небольшое по сравнению с другими городами, но такое «родное». С заведующей инфекционного отделения Ириной Ивановной Злобиной сразу нашли общий язык. Она ввела меня в курс дела по работе инфекциониста, за что я ей безусловно благодарна и очень рада работать со специалистом высокого уровня.

В последние годы наша страна, как и многие европейские, подзабыла о грозных эпидемиях. Ушли в историю оспа, чума, холера, да и другие инфекции стали более-менее «управляемыми». Молодые инфекционисты учились только на теоретических знаниях о пандемиях. Теории хватило для практики?

– Соглашусь, что особо опасные инфекции, такие как чума, оспа ушли в прошлое, но как показывает практика, мы должны быть готовы ко всему. В нашем современном мире пришла такая беда как коронавирус, которая просто поглотила весь мир. Мы забыли обо всем, на первый план выступила болезнь. Отбросив все сомнения, выступили на борьбу с этой инфекцией, не жалея своих сил. Безусловно, теория помогла, заложила основу, но практика расставила все на свои места.

Продукты от мамы

Большинство людей не сразу даже поверили в грозные прогнозы по короновирусу, к счастью, многие из нас знали о ней только по ТВ и интернету, иногда узнавая о болезни и даже смерти знакомых. Да, боялись, больше сидели дома. А как работалось медикам, которые должны были идти в «красную зону» ради спасения других?

– Вначале, конечно, было страшно, ведь инфекция новая, ранее у известных коронавирусов не было такой масштабности, такого глобального поражения. Поэтому в первые моменты было непонятно, с чем мы имеем дело, почему такая массивность поражения? Потом собрались.

Некоторые медики, и в Серове тоже, жили на работе, в служебных кабинетах, чтобы не нести «заразу» домой.

– Я жила одна, поэтому домой ходила, но все посещения были ограничены – никаких гостей, парикмахерских, магазины – только по необходимости. Мама иногда продукты приносила, ставила пакет у дверей – и все. С родственниками никаких контактов. Конечно, они переживали за меня, тем более, первое время круглосуточно на работе, да и болезнь такая достаточно серьёзная.

По телевизору показывали лица медиков, вышедших с «красной зоны»… Такие глубокие борозды от масок…

– Конечно, остаются следы на лице, особенно, если долго ходить в специальных масках и очках. Плюс костюмы, перчатки – солидный набор. Надеть все это довольно сложно, но еще сложнее – снять правильно, чтобы не заразить себя же. В красной зоне мы постоянно не были: осмотрим больных и возвращаемся заполнять документы, потому что там компьютеров не было, если поступает новый больной – одеваемся и снова в красную зону идем. В первые дни, когда поступления были достаточно массивные, приходилось быть довольно долго, да еще дежурства…

Самое страшное – быть вестником беды

Красная зона – серьезное испытание для тех, кто там работает. Важно не только поставить диагноз, но наладить контакт с больным, его родными. И порой не знаешь, что труднее.

– Первый же поступивший с КОВИД-19 пациент был типичный, ведь у нас в инфектологии очень важно собрать анамнез. И если были контакты с больными, был выезд в другие территории, то становилось ясно. Тяжело было видеть страх в глазах больных. У нас изначально были тяжелые пациенты, но, когда из-за большого числа больных открыли ковидные госпитали в других отделениях, мы туда переводили тяжелых пациентов, потому что у нас не было своей реанимации. И когда мы переводили своих пациентов, им становилось понятно, что состояние ухудшается, что помощь им нужна более серьезная. Конечно, страх усиливался.

Были и смерти. Это страшно, когда видишь и сам уход человека, а еще нужно идти говорить об этом родственникам.

Расслабляться еще рано

Вы и сегодня в ней? Ведь инфекционное отделение остается сейчас, пожалуй, единственным ковидным госпиталем.

– Работать в красной зоне – неимоверный труд и думаю, для каждого он дался нелегко. Но хочется сказать огромное спасибо заведующей инфекционного отделения Ирине Ивановне Злобиной и всему коллективу инфекционного отделения за готовность всегда прийти на помощь и слаженную работу. А также близким людям, кто остался в тени, но всегда поддерживал меня. На данный момент госпиталь для пациентов с КОВИД-19 находится в Краснотурьинске и Карпинске. Но наше инфекционное отделение остаётся провизорным госпиталем для пациентов, контактных с коронавирусной инфекцией. Приятно смотреть, когда у нас пустые боксы. Мы уже начинаем работать как в «доковидное» время, с распределением видов болезней по этажам. Уже идешь домой с облегчением, но мы все равно каждого пациента принимаем настороженно, в защитном костюме. Расслабляться пока очень рано.

Источник Сайт Министерства Здравоохранения Свердловской области www.mzso.info